Посвящается Юному Касталийцу, чтобы было весело.
[J]a_erosmith[/J]
Читаем под это:
Сегодня нас девять, и у нас всего три минуты на штурм здания и спасение заложников. Как всегда - рассредотачиваемся по трое, командир со своими заходит крышу, остальные с боков. Палестинская школа, точнее то, что от нее осталось: выбитые окна, заколоченные двери, застрявшие в стенах пули. И тридцать заложников. Тут всегда так - каждый день что-нибудь новенькое. Мы уже привыкли. Переговоры с террористами были обречены с самого начала - они не понимали нас, а мы их - переводчика ранило осколком гранаты, выброшенной ими из окна. Нового переводчика искали, но пока не нашли. Черт знает, на каком языке они вообще говорят. Такие дела. Командир дал отмашку. Мы побежали. Нам предстояло попасть в здание по чудом сохранившейся пожарной лестнице. Частенько у нас жаловались, мол, зря я в детстве фильмы смотрел со Шварценеггером, лучше б на юриста учился. Но это, конечно, только по началу. Потом профессия начинала гнать кровь по венам, пульсировать в висках и снова вести навстречу смерти. Как-то так. Одним везет, другим нет. Как фишка ляжет.
Здравствуй, школа. Кроме песка и пыли ощутимо воняет дерьмом и мочой - заложники почти сутки провели в здании, вряд ли каждого водили в туалет за ручку. Вряд ли здесь вообще есть туалет. Здание только номинально считается школой, на самом деле это очередной гроб, в котором ушлые террористы решили обратить на себя внимание. Наверное, сейчас записывают происходящее на камеру, чтобы отправить на телеканал с требованиями. Запомните меня молодым и красивым. Паранджа, определенно, идет любому бородатому уроду с автоматом. Школа давно уже не функционировала, а заложники -туристы. Спаси, Господи, их души. Мы пробираемся по коридору, периодически подавая друг другу знаки и перешептываясь. Всего одна закрытая дверь-не трудно догадаться, что за ней. И правда-за ней актовый зал и 8 моджахедов-один с камерой (в этом плане все они предсказуемы, эти борцы за национальные свободы), остальные с автоматами. И тут как началось! Как загрохотало! Перекрестный огонь. Командир со своим отрядом спустились с крыши на тросах и начали пальбу. Заложники, эти несчастные люди, лежали прижавшись друг к другу в собственном дерьме и осколках штукатурки. Все тридцать. Грязные, вонючие, но живые, они переступают через своих мертвых мучителей. Сейчас их пересчитают, снимут на камеру и покажут в трёхчасовых новостях. Такие дела. Ну а мы снова сядем в старый Хаммер и поедем обратно. Обычное дело, ничего нового.